Я гремучее дерево. Голоса без лица.
Я присутствие дедово. Продолженье отца.
Тех мой свет не касается. Этих не ослепит.
Человечек терзается. Человечество спит.
И ничтожное взрослое искривление рта —
Невозможное прошлое, чернота, дурнота.
Я не сахар, прости меня, я такой ундервуд.
Мои письма без имени без меня проживут.
Но одно, предпоследнее, уж совсем ни о ком,
Совершенно не летнее, с подсолёным снежком,
Со смешком неоправданным, с юморком по уму…
Никогда не отправленным. Никуда. Никому.
Мы в Телеграм