* * *
Тень багряницы и венца из терний.
Он возлежит на трапезе вечерней
у Симона. Над Ним густеет мрак,
лишь лоб обвит закатным рдяным светом
и плечи. Меркнет день. Им разойтись пора,
но манит взор, печальный и приветный,
и медлят гости и к дверям нейдут.
Тут женщина к Нему подходит неприметно,
разбила алавастровый сосуд
и чистый нард, благоуханный миро
на ноги льёт, что пыль доро́г покрыла,
и, плача, отирает волосами,
не слушая враждебных пересуд,
со всею нежностью касаясь их устами.
«Сирийский нард безценный, лучший самый», —
Иуда поднялся́ Искариот
и вышел в бешенстве, скривив усмешкой рот.
<19??>
|
|
https://foma.ru/aleksandr-timofeevskiy-bolshe-krokodila.html
Мы в Телеграм