Под властью пушкинского слога
Я, репутацию губя,
Порядка не нашёл другого
Ни в мире, ни внутри себя,
Как только пёстрое собранье,
Давно вошедшее в преданье,
Полусмешных забавных глав.
Быть может, я совсем не прав,
Но сердце в них находит отдых
От мелкой гордости своей,
От безконечных новостей,
От споров и порядков модных
И вдохновляется порой
На труд неведомо какой.
Вот и сейчас, когда в гостиной,
В одном из среднерусских мест,
Я отчитал роман старинный,
Словно Псалтирь — в один присест,
Пришло желание слепое
Писать. И сердце, жадно ноя,
Отозвало́сь одной строфой
На чей-то голос неземной.
Я верю, рукопись читая,
Её молитвенно твердя,
Того и сами не хотя,
Мы часто небо призываем…
И отвечает нам оно,
Хоть многим это и смешно…
Прости же, гений величавый,
Дерзанья школьные мои
И поэтические нравы
Моей ликбезовской души.
Прости, что противу́ приличий,
Поправ неписанный обычай,
Я вто́рю гласу твоему.
Но к оправданью своему
Замечу, что твоим заветом
Разрешена моя вина —
Писал ты, не предвидя зла:
«Вещь избирается поэтом!»
Хоть не дословно — это так,
Здесь я оправдан кое-как.
Хотя, по совести признаться,
Чтоб научиться избирать,
По жизни надо поскитаться
И много сору перебрать.
Бывало, чуть найдёт волненье,
Спешу, дрожа от нетерпенья,
Предметы неба и земли
Зарифмовать скорей в стихи.
А через день переиначу,
Прибавлю там, тут зачеркну,
Когда же кое-что пойму,
Сожгу и даже не заплачу
И… вспомню с горечью при том,
Каким был раньше удальцом.
Теперь не видно сумасбродства.
Тесны́ врата и узок путь,
Идти которыми придётся,
Чтоб мне на истину взглянуть,
И ты, певец изящных ножек,
Среди тропинок и дорожек
Нам указал одну стезю
И в стихотворстве и в миру.
Ты утвердил для вдохновенья
Строфы отеческий канон,
Он временами утверждён,
И стал он камнем преткновенья
Для чтущих всё одной молвой
И сердце скрывших под полой.
Да, мы учились понемногу.
Но ведь глупцам должно везти:
Я вдохновляться начал с ходу —
Не поперёк, а вдоль строки.
Мы все́ со споров начинали,
С того, что всё ниспровергали,
С обид, которых не снести.
А глядь, поближе к тридцати
Стихами перенял молитву,
Припомнил Русь и старину
И внял распятому Христу
И с прожиты́м вступая в битву,
В нём ничего не изменил
И всех за всё благодарил.
…И нас, Владыко дней, сподоби
Прейти в такую меру лет,
Когда в душе заместо злобы
Найдём один небесный свет.
Пока же в непогодь любую,
Вдыхая благодать земную,
Дыханье задержку. И мне
Всё кажется — собрал в душе
Красо́ты шири поднебесной…
Пока мне лучшие друзья —
Былые наши времена.
И я люблю былые песни.
Былых певцов я свято чту
И в поминанье заношу.
Мы в Телеграм