* * *
Моей бабушке — Александре Борисовне Трейвас — посвящается
Она пошла — «по спискам», без суда
одна из многих «жён врагов народа»,
попав не в Акмолу́, не в Магада́н —
«на По́тьму».
Европейская природа
была к ней снисходительна вполне,
малинником подкармливая летом…
На этой необъявленной войне
Она жива осталась. Разве это
не гуманизм? Недолгие срока́
(пять лет плюс ссылка где-то на Алтае),
по сыну малолетнему тоска…
Но всё же лучше, чем в Нарынском крае,
но всё же — не казахский суховей,
не мерзлота на приисках Дальлага…
…а сыновья — так все без сыновей!
Пожухлую от времени бумагу
в подшивке писем — батя сохранил
от глаз чужих и от меня — мало́го,
пока я стол «по-тихому» не вскрыл
в стремлении добраться до былого…
…Добрался. Полустёртая строка
о прошлом говорила непонятно:
п/я — Явас — фамилия з/к…
а дальше — фиолетовые пятна
чернил размытых… Может быть — дождём?…
Не знаю точно. И уже не спросишь —
— мы с ней простились в шестьдесят восьмом.
Когда в Москву дожди приносит осень,
и мокрые дорожки на Донском
покрыты мёртвой чешуей кленовой,
я прихожу в её последний дом,
где тишина — ни музыки, ни слова,
не раздаётся в пустоте аллей —
и только дождь листву на плиты лепит…
…а сыновья — так все без сыновей…
Сын всё же — с ней. В одном могильном склепе.
<19??>
|
|
https://stihi.ru/2009/02/26/332