* * *
Знаешь, лучшая в мире доро́га —
Это, может быть, скользкая та,
Что к чертогу ведёт от чертога,
Под которыми плещет вода
И торчат деревянные сваи,
И на привязи, чёрные, в ряд
Катафалкоподобные стаи
Так нарядно и праздно стоят.
Мы по ней, златокудрой, проплыли
Мимо скалоподобных руин,
В мавританском построенных стиле,
Но с подсказкою Альп, Апенни́н,
И казалось, что эти ступени,
Бархатистый зелёный подбой
Наш мура́новский сумрачный гений
Афроди́той назвал гробовой.
Разрушайся! Тони! Увяданье —
Это правда. В веках холодей!
Этот путь тем и до́рог, что зданья
Повторяют страданья людей,
А иначе бы разве пылали
Ипоме́и с геранями так
В каждой нише и в каждом портале,
На балконах, приветствуя мрак?
И последнее. (Я сокращаю
Восхищенье.) Проплывшим вдвоём
Этот путь, как прошедшим по краю
Жизни, жизнь предстает не огнём,
Залетевшим во тьму, но водою,
Ослеплённой огнями, обид
Нет, — волненьем, счастливой бедою.
Всё течёт. И при этом горит.
<19??>
|
|
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1997/1/kusch.html
Мы в Телеграм