В тот год, когда погибли яблоки,
Когда огнём сгорели сливы,
Я не хотела быть на ярмарке:
Где шумно, мне всегда тоскливо.
Усадьбу, вмиг осиротевшую,
Закрыли, выпустили воду.
И не узнали мы осевшую,
Осунувшуюся породу.
Мне хочется вернуться в сумерки,
Где я «Отверженных» читаю.
С тех пор, как мама с папой умерли,
Я не живу, я тайно таю.
Я лист бумаги, туго сложенный.
Двойное дно, карман в кармане.
Я пересохший, обезвоженный,
Безвкусный эпизод в романе.
По поводу прекраснодушия:
Хотели жить, и жили скопом,
Без страха, но и без оружия,
Вот разве что с фонендоскопом.
Да много нас таких: отверженных,
Невидимых, разоружённых,
Невыдержанных и несдержанных, —
Невыносимых, обожжённых.
Мы в Телеграм