(Детство Валежникова)
1
.......................
.......................
Не торопись, мой верный пес!
Зачем на грудь ко мне скакать?
Ещё успеем мы стрелять.
Ты удивлён, что я прирос
На Волге: целый час стою
Недвижно, хмурюсь и молчу.
Я вспомнил молодость мою
10 И весь отдаться ей хочу
Здесь на свободе. Я похож
На нищего: вот бедный дом,
Тут, может, подали бы грош.
Но вот другой — богаче: в нём
Авось побольше подадут.
И нищий мимо; между тем
В богатом доме дворник-плут
Не наделил его ничем.
Вот дом ещё пышней, но там
20 Чуть не прогнали по шея́м!
И, как нарочно, всё село
Прошёл — нигде не повезло!
Пуста, хоть выверни суму.
Тогда вернулся он назад
К убогой хижине — и рад,
Что корку бросили ему;
Бедняк её, как робкий пёс,
Подальше от людей унёс
И гложет… Рано пренебрёг
30 Я тем, что было под рукой,
И чуть не детскою ногой
Ступил за отческий порог.
Меня старались удержать
Мои друзья, молила мать,
Мне лепетал любимый лес:
Верь, нет милей родных небес!
Нигде не дышится вольней
Родных лугов, родных полей,
И той же песенкою полн
40 Был говор этих милых волн.
Но я не верил ничему.
Нет, — говорил я жизни той, —
Ничем не купленный покой
Противен сердцу моему…
Быть может, недостало сил
Или мой труд не нужен был,
Но жизнь напрасно я убил,
И то, о чем дерзал мечтать,
Теперь мне стыдно вспоминать!
50 Все силы сердца моего
Истратив в медленной борьбе,
Не допросившись ничего
От жизни ближним и себе,
Стучусь я робко у дверей
Убогой юности моей:
— О юность бедная моя!
Прости меня, смирился я!
Не помяни мне дерзких грёз,
С какими, бросив край родной,
60 Я издевался над тобой!
Не помяни мне глупых слёз,
Какими плакал я не раз,
Твоим покоем тяготясь!
Но благодушно что-нибудь,
На чем бы сердцем отдохнуть
Я мог, пошли мне! Я устал,
В себя я веру потерял,
И только память детских дней
Не тяготит души моей…
2
70 Я рос, как многие, в глуши,
У берегов большой реки,
Где лишь кричали кулики,
Шумели глухо камыши,
Рядами стаи белых птиц,
Как изваяния гробниц,
Сидели важно на песке;
Виднелись го́ры вдалеке,
И синий безконечный лес
Скрывал ту сторону небес,
80 Куда, дневной окончив путь,
Уходит солнце отдохнуть.
Я страха смолоду не знал,
Считал я братьями людей,
И даже скоро перестал
Бояться леших и чертей.
Однажды няня говорит:
«Не бегай ночью — волк сидит
За нашей ригой, а в саду
Гуляют черти на пруду!»
90 И в ту же ночь пошёл я в сад.
Не то, чтоб я чертям был рад,
А так — хотелось видеть их.
Иду. Ночная тишина
Какой-то зоркостью полна,
Как будто с умыслом притих
Весь Божий мир — и наблюдал,
Что дерзкий мальчик затевал!
И как-то не шагалось мне
В всезрящей этой тишине.
100 Не воротиться ли домой?
А то как черти нападут
И потаща́т с собою в пруд,
И жить заставят под водой?
Однако я не шёл назад.
Играет месяц над прудом,
И отражается на нём
Береговых деревьев ряд.
Я постоял на берегу,
Послушал — черти ни гу-гу!
110 Я пруд три раза обошёл,
Но чёрт не выплыл, не пришёл!
Смотрел я меж ветвей дерёв
И меж широких лопухов,
Что поросли вдоль берегов,
В воде: не спрятался ли там?
Узнать бы можно по рогам.
Нет никого! Пошёл я прочь,
Нарочно сдерживая шаг.
Сошла мне даром эта ночь,
120 Но если б друг какой иль враг
Засел в кусту и закричал,
Иль даже, спугнутая мной,
Взвилась сова над головой —
Наверно б мёртвый я упал!
Так, любопытствуя, давил
Я страхи ложные в себе
И в безполезной той борьбе
Немало силы погубил.
Зато, добытая с тех пор,
130 Привычка не искать опор
Меня вела своим путём,
Пока рождённого рабом
Самолюбивая судьба
Не обратила вновь в раба!
3
О Волга! после многих лет
Я вновь принёс тебе привет.
Уж я не тот, но ты светла
И величава, как была.
Кругом всё та же даль и ширь,
140 Всё тот же виден монастырь
На острову́, среди песков,
И даже трепет прежних дней
Я ощутил в душе моей,
Заслыша звон колоколов.
Всё то же, то же… только нет
Убитых сил, прожи́тых лет…
Уж скоро полдень. Жар такой,
Что на песке горят следы,
Рыбалки дремлют над водой,
150 Усевшись в плотные ряды;
Куют кузнечики, с лугов
Несётся крик перепелов.
Не нарушая тишины
Ленивой, медленной волны,
Расшива движется рекой.
Приказчик, парень молодой,
Смеясь, за спутницей своей
Бежит по палубе; она
Мила, дородна и красна.
160 И слышу я, кричит он ей:
«Постой, проказница, ужо
Вот догоню!..» Догнал, поймал,—
И поцелуй их прозвучал
Над Волгой вкусно и свежо.
Нас так никто не целовал!
Да в подрумяненных губах
У наших барынь городских
И звуков даже нет таких.
В каких-то розовых мечтах
170 Я позабылся. Сон и зной
Уже царили надо мной.
Но вдруг я стоны услыхал,
И взор мой на́ берег упал.
Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бечевой,
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки,
И был невыносимо дик
И страшно ясен в тишине
180 Их мерный похоронный крик —
И сердце дрогнуло во мне.
О Волга!.. колыбель моя!
Любил ли кто тебя, как я?
Один, по утренним заря́м,
Когда ещё всё в мире спит
И алый блеск едва скользит
По тёмно-голубым волна́м,
Я убегал к родной реке.
Иду на помощь к рыбакам,
190 Катаюсь с ними в челноке,
Брожу с ружьём по островам.
То, как играющий зверок,
С высокой кручи на песок
Скачусь, то берегом реки́
Бегу, бросая камешки,
И песню громкую пою
Про удаль раннюю мою…
Тогда я думать был готов,
Что не уйду я никогда
200 С песчаных этих берегов.
И не ушёл бы никуда —
Когда б, о Волга! над тобой
Не раздавался этот вой!
Давно-давно, в такой же час,
Его услышав в первый раз,
Я был испуган, оглушён.
Я знать хотел, что значит он,—
И долго берегом реки
Бежал. Устали бурлаки,
210 Котёл с расшивы принесли,
Уселись, развели костёр
И меж собою повели
Неторопливый разговор.
«Когда-то в Нижний попадём? —
Один сказал. — Когда б попасть
Хоть на Илью…» — Авось придём, —
Другой, с болезненным лицом,
Ему ответил. — Эх, напасть!
Когда бы зажило плечо,
220 Тянул бы лямку, как медведь,
А кабы к у́тру умереть —
Так лучше было бы ещё… —
Он замолчал и навзничь лег.
Я этих слов понять не мог,
Но тот, который их сказал,
Угрюмый, тихий и больной,
С тех пор меня не покидал!
Он и теперь передо мной:
Лохмотья жалкой нищеты,
230 Изнеможе́нные черты
И, выражающий укор,
Спокойно-безнаде́жный взор…
Без шапки, бледный, чуть живой,
Лишь поздно вечером домой
Я воротился. Кто тут был —
У всех ответа я просил
На то, что видел, и во сне
О том, что рассказали мне,
Я бредил. Няню испугал:
240 «Сиди, родименькой, сиди!
Гулять сегодня не ходи!»
Но я на Волгу убежал.
Бог весть, что сделалось со мной?
Я не узнал реки́ родной:
С трудом ступает на песок
Моя нога: он так глубок;
Уж не манит на острова
Их ярко-свежая трава,
Прибрежных птиц знакомый крик
250 Зловещ, пронзителен и дик,
И говор тех же милых волн
Иною музыкою полн!
О, горько, горько я рыдал,
Когда в то утро я стоял
На берегу родной реки,
И в первый раз её назвал
Рекою рабства и тоски!..
Что я в ту пору замышлял,
Созвав товарищей-детей,
260 Какие клятвы я давал —
Пускай умрёт в душе моей,
Чтоб кто-нибудь не осмеял!
Но если вы — наивный бред,
Обеты юношеских лет,
Зачем же вам забвенья нет?
И вами вызванный упрёк
Так сокрушительно жесток?..
4
Унылый, сумрачный бурлак!
Каким тебя я в детстве знал,
270 Таким и ныне увидал:
Всё ту же песню ты поёшь,
Всё ту же лямку ты несёшь,
В чертах усталого лица
Всё та ж покорность без конца…
.......................
.......................
Прочна суровая среда,
Где поколения людей
Живут и гибнут без следа
280 И без урока для детей!
Отец твой сорок лет стонал,
Бродя по этим берегам,
И перед смертию не знал,
Что заповедать сыновьям.
И, как ему, — не довелось
Тебе наткнуться на вопрос:
Чем хуже был бы твой удел,
Когда б ты менее терпел?
Как он, безгласно ты умрёшь,
290 Как он, безвестно пропадёшь.
Так заметается песком
Твой след на этих берегах,
Где ты шагаешь под ярмом,
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова,
От века те же: «раз да два!»
С болезненным припевом «ой!»
И в такт мотая головой…
Мы в Телеграм