Как ныне сбирается вещий Олег (Александр Пушкин)

Перейти к навигацииПерейти к поиску

Песнь о вещем Олеге
 — 1822 г.
автор Александр Пушкин (1799—1837)
«Песнь о вещем Олеге» датируется 1 марта 1822 г. Напечатано Пушкиным в альманахе „Северные Цветы на 1825 год, собранные бароном Дельвигом“, стр. 253—257. В основе стихотворения лежит летописный рассказ, приведенный Карамзиным в главе V тома I «Истории Государства Российского». «Вещий Олег» — первый киевский князь, правил в 879—912 гг. Прозван «вещим» после победоносного похода в 907 г. на греков. «Хозары» — кочевой народ, некогда обитавший на юге России. «Твой щит на вратах Цареграда» — Воины Олега в знак победы над греками повесили свои щиты на вратах Цареграда, столицы Византии. «Игорь Рюрикович» — великий князь киевский в 912—945 гг. «Ольга» — жена Игоря, правившая после смерти Игоря. См. также комментарии Благого и др. и Цявловской.






Песнь о вещем Олеге


Как ныне сбирается вещий Олег
      Отмстить неразумным хозарам,
Их сёлы и нивы за буйный набег
      Обрёк он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по́ полю едет на верном коне.

Из тёмного леса навстречу ему
      Идёт вдохновенный кудесник,
Покорный Перу́ну старик одному,
      Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях прове́дший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
      Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
      Могильной засыплюсь землёю?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмёшь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,
      А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
      И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.

Запомни же ныне ты слово моё:
      Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твоё;
      Твой щит на вратах Цареграда;
И во́лны и су́ша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал
      В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
      Щадят победителя годы…
Под грозной бронёй ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов;
      Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрела́ми врагов,
      То мчится по бранному полю.
И холод и сеча ему ничего…
Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело
      И взор омрачилися думой.
В молчаньи, рукой оперши́сь на седло,
      С коня он слезает, угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
      Расстаться настало нам время;
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
      В твоё позлащённое стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня,

Покройте попоной, мохнатым ковром;
      В мой луг под уздцы отведите;
Купайте; кормите отборным зерном;
      Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конём отошли,
А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег
      При звоне весёлом стакана.
И кудри их бе́лы, как утренний снег
      Над славной главою кургана…
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они…

«А где мой товарищ? — промолвил Олег, —
      Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль лего́к его бег?
      Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на хо́лме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник
      И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
      Презреть бы твоё предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,
      С ним Игорь и старые гости,
И видят — на хо́лме, у брега Днепра,
      Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил
      И молвил: «Спи, друг одинокой!
Твой старый хозяин тебя пережил:
      На тризне, уже недалёкой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
      Мне смертию кость угрожала!»
Из мёртвой главы гробовая змия,
      Шипя, между тем выползала;
Как чёрная лента, вкруг ног обвила́сь,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, запенясь, шипят
      На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на хо́лме сидят;
      Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.


<1822>

s:Песнь о вещем Олеге (Пушкин)

См. Как ныне сбирается вещий Олег (Владимир Высоцкий)