Петербурская баллада
Дикая пена Невы огромной
Билась в гранит и росла всю ночь.
В тёмном доме, в последней из комнат
Пела моя несчастная дочь.
Дочь моя громко пела о том, как
Бьют часы и летят года,
Как неясен город сквозь дымку
Вечного ливня, седой воды.
Был стариком я глухим и жадным.
Был не отец ей, а злой Кощей.
Мир мой заглох и вымер. Лежат в нём
Мощи когда-то живых вещей,
Мечутся перья свеч в канделябрах.
В струнах рояля оборван вальс.
Вихорь один в пустых моих рёбрах
Свищет, где раньше бился пульс.
Знаю, что не было этой высокой,
Взрослой девочки в жизни моей.
Сам же я тонкий дал голосок ей,
Ждал её из-за южных морей.
Сам же сказал: — Княжна и актриса!
Спи, не бойся, что я колдун! —
Сам над её кроваткой трясся,
Слеп от света, какой мне дан.
Снится мне всё, что она хотела,
Да не смогла ответить в ту ночь.
В старой столице тенью без тела
Бродит моя погибшая дочь.
Невские волны растут, бушуя.
Глухо несётся ладожский лёд.
Где-то росла моя дочь большая,
Да позабылась за сотню лет.
<1927>
|
|
http://www.poesis.ru/poeti-poezia/antokolsky/verses.htm
Мы в Телеграм