* * *
В округе бродит холод синий
И жмётся к дымному костру.
И куст серебряной полыни
Дрожит в кювете на ветру.
В такие дни
В полях покатых
От влаги чернозём тяжёл…
И видно да́ли,
Что когда-то
Путями горькими прошёл.
А если вдруг махры закуришь,
Затеплишь робкий огонёк,
То встанет рядом
Ванька Ку́раш,
Тщедушный «львiвский» паренёк.
Я презирал его, «бандеру».
Я был воспитан — быдь здоров!
Ругал я крест его и веру,
Я с ним отменно был суров.
Он был оборван и простужен.
А впереди — нелёгкий срок.
И так ему был, видно, нужен
Махорки жиденький глоток.
Но я не дал ему махорки,
Не дал жестоко, как врагу.
Его упрёк безмолвно-горький
С тех пор забыть я не могу.
И только лишь опустишь веки —
И сразу видится вдали,
Как два солдата
С лесосеки
Его убитого несли.
Сосна тяжёлая упала,
Хлестнула кроной по росе.
И Ваньки Кураша не стало,
Как будто не было совсем.
Жива ли мать его — не знаю…
Наверно, в час,
Когда роса,
Один лишь я и вспоминаю
Его усталые глаза…
А осень бродит в чистом поле.
Стерня упруга, как струна.
И жизнь очищена от боли.
И только
Памятью
Полна.
<1964>
|
|
http://www.ruthenia.ru/60s/zhigulin/tetrad/v_okruge.htm
Мы в Телеграм