В калошах на босу ногу,
В засаленном картузе́
Отец торопился к Богу
На встречу былых друзей.
И чтобы найти дорожку
В неведомых небесах, —
С собой прихватил он кошку,
Окликнул в дороге пса…
А кошка была худою,
Едва волочился пес,
И грязною бородою
Отец утирал свой нос.
Робел он, робел немало,
И слёзы тайком лились, —
Напутственными громами
Его провожала высь…
Процессия никудышных
Застыла у божьих врат…
И глянул тогда Всевышний,
И вещий потупил взгляд.
— Михо́эл, — сказал он тихо, —
Ко мне ты пришёл не зря…
Ты столько изведал лиха,
Что светишься, как заря.
Ты столько изведал бедствий,
Тщедушный мой богатырь…
Позволь же и мне согреться
В лучах твоей доброты.
Позволь же и мне с сумою
Брести за тобой, как слепцу,
А ты называйся Мною —
Величье тебе к лицу…