* * *
Безсмертьем душу обольщая,
Всё остальное отстранив,
Какая белая, большая
В окне больничном ночь стоит.
Все́ в сборе: муть окраин, гавань,
Вздохнувшая морская близь,
И грезит о герое главном
Собранье действующих лиц.
Поймём ли то, что разыграют,
Покуда будет ночь свежеть?
Из умолчаний и загадок
Составлен роковой сюжет.
Тревожить имени не стану,
Чей первый и последний слог
Непроницаемую тайну
Безукоризненно облёк.
Всё сказано — и всё сокрыто.
Совсем прозрачно — и темно.
Чем больше больше имя знаменито,
Тем не разгаданней оно.
А это, от чьего наития
Туманно в сердце молодом, —
Тайник, запретный для открытья,
Замкнувший створки медальон.
Когда смотрел в окно вагона
На вспышки засух торфяных,
Он знал, как грозно и огромно
Предвестье бед, и жаждал их.
Зачем? Непостижимость таинств,
Которые он взял с собой,
Пусть называет чужестранец
Россией, фатумом, судьбой.
Что видел он за мглой, за гарью?
Каким был светом упоён?
Быть может, бытия за гранью
Мы в этом что-нибудь поймем.
Все́ прозорливее, чем гений.
Не сведущ в здравомыслии зла,
Провидит он лишь высь трагедий.
Мы видим, как их суть низка.
Чего он ожидал от века,
Где всё — надрыв и всё — навзрыд?
Не снёсший пошлости ответа,
Так бледен, что уже незрим.
Искавший мук, одну лишь муку:
Не петь — поющий не учёл.
Вослед замученному звуку,
Он целомудренно ушёл.
Приняв брезгливые проклятья
Былых сподвижников своих,
Пал кротко в лютые объятья,
Своих убийц благословив.
Поступок этой тихой смерти
Так совершенен и глубок.
Всё приживается на свете,
И лишь поэт уходит в срок.
Одно такое у природы
Лицо. И остается нам
Смотреть, как белой ночи розы
Всё падают к его ногам.
<1984>
|
|
Из сб. Гряда камней, с. 274-276
http://rmvoz.ru/lib/poety/ahmadulina_ant.htm
Мы в Телеграм