Подросток глянул исподлобья,
В глазах — вопрос давно знакомый.
А я смотрю в окно вагона,
Че́м живо русское приволье.
И проплывала мимо жизнь —
Дома́, и кла́дбища, и нивы.
И было это так красиво,
Что больше не хотелось жить.
А паровозные гудки
Всё про́чили разлуки встречу,
И тихий становился вечер,
И слёзы были так редки.
И был в стекле мне странен лик,
Спокойно гибель принимавший,
И не вознёсшийся, не падший,
И я к стеклу тогда приник.
А мы всё мчались в прах и чад,
Но лишь бы в нём глаза светились,
И лишь бы в нём глаза смутились,
Когда о грязи говорят.
И я душою всей желал,
И сердце билось, как умело,
Чтоб мир душой не остывал,
И всё в нём к доброму горело.
